Удачи, мещане! (с)
WARNING! Многабукаф и ВыМожетеПоОшбикеПринятьЭтоЗаФик
Ты врываешься ко мне в квартиру, едва не сносишь дверь с петель и с ходу бьешь меня кулаком по лицу, чуть не оглушая. Разбиваешь губу, теплая соленая кровь стекает на подбородок. Я поднимаю руки, пытаясь закрыть голову, но ты хватаешь меня за запястье, пинком отворяешь дверь в комнату и вталкиваешь меня внутрь, буквально швыряя на пол. Я пытаюсь удержать равновесие, резко наклоняю голову и вижу капли крови на ковре, упавшие с разбитой губы, потом спотыкаюсь и падаю на четвереньки. Я вижу, что ты собираешься пнуть меня в живот с ноги, но в последний момент удерживаешься, ведь ты не убивать меня пришел. Поэтому ты хватаешь меня за волосы, оттягиваешь голову назад и снова бьешь по лицу, на это раз не кулаком а ладонью. Раз, другой. Щеки горят, на твоей руке остаются разводы от крови. Кровь размазывается по щекам, смешивается со слезами. ты останавливаешься и отпускаешь мои волосы, переводишь дыхание.
- Ну что, - твой голос почти спокойный, но можно расслышать в нем звенящее напряжение, а возможно и скрытую угрозу. Впрочем актерского мастерства тебе не занимать. - Этого ты хотел? Этого ты добивался, а?
- Д-да, - сглатываю кровь, прижимаю руку тыльной стороной к губам. Больно, жжется.
Вытираю слезы, продолжая стоять на коленях на полу, перевожу дыхание. Если ты сейчас попытаешься ко мне прикоснуться, я отдернусь или даже закричу. И когда ты делаешь движение в мою сторону, я отшатываюсь, прикрывая руками лицо. Ты садишься на корточки и внимательно на меня смотришь, чуть наклоняешь голову.
- Полегчало?
Можно даже услышать заботу в твоем голосе. Какой ты все же милый.
- Да. Спасибо.
Ты киваешь, опускаешь глаза, потом снова смотришь на меня, оценивая причиненный ущерб. Ты все-таки молодец, даже не выбил зуб, хотя я был уверен, что у тебя не получится так аккуратно. Тем более что я такой неудачник. Я глубоко вздыхаю. Ну и вид у меня сейчас должно быть. Лицо все в крови, в слезах, сам чуть ли не дрожу и стою на коленях на ковре в собственной гостиной. Поднимаю взгляд к потолку, шепчу одними губами
- Курить.
Ты не вставая достаешь свою пачку, протягиваешь мне. Когда я пытаюсь прикурить, руки у меня почти не дрожат. Не дрожат так, как на протяжении всей ночи. Это того стоило. Губа начинает саднить, дым обжигает горло, сдавленное от многочасовых рыданий. Но мне уже лучше, на самом деле. Ты тоже закуриваешь, и мы сидим друг напротив друга, ты на корточках, я на полу, и курим, глядя каждый в пол и время от времени бросаем друг на друга косые взгляды исподлобья. Пока мы молчим я снова начинаю думать. Лучше б я разучился думать и не думал больше никогда. Но я не разучился. Снова поежился как будто от холода, делая жест, будто собираюсь обхватить себя руками за плечи. Ты ловишь меня и протянув руку хватаешь за рукав, притягиваешь к себе, сам встаешь на колени. я делаю один шаг ползком и оказываюсь рядом с тобой. Утыкаюсь носом куда-то в грудь, оставляя кровавое пятнышко на светлой рубашке. Пытаюсь отстраниться, но ты меня не пускаешь, обнимаешь рукой за плечи и держишь, продолжая курить свободной рукой.
- Чего бы ты сейчас хотел? Говори мне честно, не выдумывая.
У меня даже мысли останавливаются от неожиданности вопроса. Сейчас? Да, пожалуй, что ничего. Но нет, это не честно. Я уже не хотел, чтобы меня избили до потери пульса. Но это не значило, что меня ничто больше не интересовало. Хотел бы, чтобы зазвонил телефон, в трубке звучал его голос, и все что случилось, оказалось бы сном.. Нет, это уже выдумки. Чего бы я хотел сейчас, не придуриваясь, не впадая в крайность, дальше уже некуда, не прикидываясь, что у меня уже все в порядке? В голове медленно, но четко формировался ответ. Честный, без неисполнимых фантазий, но слишком откровенный чтобы я его сказал.
- Не могу..
- Я сказал, говори. Скажи мне, ну?
- Я.. хочу.. близости, - каждое слово давалось с трудом, и если б не приказной тон, я бы ни за что их не произнес вслух.
Ты обхватываешь ладонью мое лицо, отрывая его от себя и заглядывая в глаза. Я должно быть до крайности жалок в этот момент. Я бы никогда никому не позволил меня таким видеть. Тем более тебе. Именно поэтому ты на меня сейчас смотришь. И мне снова хочется плакать. Но уже не от боли, физической по крайней мере. От облегчения. Дальше уже просто некуда, больше уже нечего стыдиться.
Чувствую как слезы жгут глаза, зажмуриваюсь, не успеваю их открыть, как ты быстро целуешь меня в губы, в тот угол, где нет ссадины. Целуешь, потом отстраняешься, будто пробуя на вкус и осознавая, нравится он тебе или нет. Потом целуешь еще раз, пауза короче. Потом снова. На этот раз с претензией на настоящий поцелуй. Все внутри у меня обрывается и падает в бездну. Там уже нет ни боли, ни горя, ни стыда, ни совести, ни отчаяния. Там просто ничего нет, пусто, совсем пусто. Нет даже мысли о том, что надо отодвинуться, покачать головой, попросить прощения. Только пустота и тишина. Я не могу тебе даже ответить, только открываю губы, не обращая внимания на то, что нижняя снова кровоточит, и чувствую на них твое дыхание. Если б ты как то дал понять, что тебе это не нравится, что тебе противно, или что ты как-то через себя переступаешь, тогда я бы наверное смог тебя оттолкнуть. Но ты просто целуешь меня, гладя по щеке, целуешь, не отпуская мои губы, наверное, чтобы не дать вставить ни слова, ни вздоха. Кажется, я опять начинаю плакать, только беззвучно, догорает сигарета, едва не роняю ее на ковер. Где-то тут была пепельница. Ведь была же я знаю. Мягко отстраняюсь, дотягиваюсь до стола, бросаю окурок, и сам прижимаюсь к тебе, кладу руки на плечи и жду, потому что я не мог бы принять это решение в одиночку. Ты затягиваешься и выбрасываешь окурок, медленно выпускаешь дым в сторону, как будто вздыхаешь, а может просто вдыхаешь поглубже и кладешь ладонь на мой затылок, наклоняешься и продолжаешь целовать, взъерошивая волосы. Значит, ты не передумал. Потому что если передумаешь, я, наверное, никогда больше не смогу улыбаться, а значит не смогу существовать. И я начинаю целовать тебя в ответ, закрываю крепче глаза, ищу губами твои губы, ищу тебя кончиками пальцев, с каждым прикосновением все крепче цепляясь за тонкую ниточку, связывающую меня с реальностью, подвешенный за эту ниточку, я болтаюсь на краю пропасти, и твои руки помогают мне удержаться на этом краю. Ты наверное сам не знаешь что делать, но почем- то делаешь именно то что потихоньку выводит меня из забытья. По телу пробегает первая сладкая дрожь, когда твои руки задирают мою футболку, гладят по спине снизу вверх и обратно. Я обнимаю ладонями твое лицо и целую в губы легкими короткими поцелуями, и в каждом следующем чувств становиться немного больше. Пустота внутри сменяется теплом, нечетким, хрупким, но живым, и я уже не хочу это отпускать, не хочу отпускать тебя, не могу. Ты стягиваешь с меня футболку. У тебя такие теплые руки, такие чуткие, я не поверил бы что ты можешь разбить лицо с одного удара, если б ты этого не сделал раньше, если б ты раньше до меня дотрагивался так, как сейчас. Все отчетливее вибрации изнутри, все сильнее дрожь, но теперь она заставляет тихо стонать на выдохе, отпуская твои губы. Ты начинаешь расстегивать мои джинсы, стягиваешь их с меня, а я крепче обнимаю тебя за шею, изгибаясь в твоих руках, улавливая каждое их движение напряженным телом. А потом укладываешь меня прямо на ковер. Не толкаешь, не роняешь, именно укладываешь, так, будто я фарфоровая кукла, и ты боишься меня разбить. Или может, ты просто думаешь, что с меня хватит грубости. В этой жизни. Я закрываю глаза и жду, ловя тебя не глядя кончиками пальцев, притягиваю к себе за воротник, касаюсь языком твоих губ, на них привкус сигарет, хочется распробовать его как следует, чтобы не забыть. Я не хочу его забывать, но ты не сможешь больше уже мне его напомнить, и у меня есть только одно мгновение чтобы его запомнить на будущее - сейчас. А потом уже не будет этого привкуса, не будет ни рук, ни пальцев, ни дрожи в коленках, когда я обхватывал ими тебя, устраиваясь поудобнее на неудобном ковре, потом ничего уже не будет.. потом.. нельзя сейчас об этом думать, когда ты все еще здесь и никакое потом не наступило. Нельзя опять поддаваться гложущему ощущению пустоты изнутри, которое будет точить нити над бездной, превратившие меня в марионетку всегда за несколько недель. Опять.. опять я возвращаюсь к нему мыслями, и.. ты прижимаешь меня к полу и медленно входишь, возможно, чуть медленнее, чем я привык, но это даже хорошо. Мне с тобой становиться хорошо, с каждой секундой все лучше. только не отпускай меня, не отпускай меня, я не хочу, чтобы мне опять было..
Начинаю стонать громче сквозь зубы, и вместе с тем прижимаюсь к тебе всем телом, судорожно комкая пальцами в рубашку, вцепляясь в нее как в последнюю нитку над пропастью. Я просто хочу раствориться в тебе сейчас, перестать жить, перестать существовать, перестать думать, просто перестать. Вдруг как будто я резко прихожу в себя, и на место пустоты возвращаются разом все эмоции, которые я должен был испытать в это время, и щеки заливает румянец. Я едва не отворачиваюсь от тебя, потом бледнею от ужаса, а потом прикусываю губы от удовольствия, и все это происходит почти одновременно, превращаясь в один глухой протяжный стон, и, кажется, я расцарапал тебе шею ногтями. Только не отпускай меня.. только не заставляй меня сейчас вспоминать о том, что ты меня отпустишь, выпустишь из рук и никогда больше не прикоснешься, так как сейчас. И твои движения становятся резче и глубже, а потом ты закрываешь мне рот поцелуем, и стонешь мне в рот, так, что одного этого звука мне хватает, чтобы кончить.
Голову заливает белый туман, а спустя мгновение, когда он рассеивается, ты уже не двигаешься, ты кладешь голову мне на грудь, тяжело дышишь и не двигаешься. А я дрожащими по-прежнему пальцами глажу тебя по голове, осторожно, боясь дотронуться как-то не так. Хотя какое тут уже может быть не так.. Все уже не так. Никак. Совершенно.
Опять возвращается пустота и желание рыдать, накрыв голову подушкой. И тогда ты поднимаешь голову и немного сонным взглядом смотришь на меня, а потом целуешь. Проводишь пальцем по щеке, ласково, как никто и никогда, и я едва сдерживаюсь, чтобы попросить тебя не уходить от меня, не оставлять меня больше одного в пустой квартире, но вовремя спохватываюсь, осекаюсь не произнеся ни слова. Ты и так сделал все что мог, и даже больше. Намного больше. Благодаря тебе я снова начал чувствовать, чувствовать какие-то эмоции, чувствовать, что такое физическая боль, и передумал резать вены, чувствовать прикосновения, и тепло, и близость. И я должен тебя просто отпустить.
Потому что почувствовал, как я тебя на самом деле люблю.
Ты врываешься ко мне в квартиру, едва не сносишь дверь с петель и с ходу бьешь меня кулаком по лицу, чуть не оглушая. Разбиваешь губу, теплая соленая кровь стекает на подбородок. Я поднимаю руки, пытаясь закрыть голову, но ты хватаешь меня за запястье, пинком отворяешь дверь в комнату и вталкиваешь меня внутрь, буквально швыряя на пол. Я пытаюсь удержать равновесие, резко наклоняю голову и вижу капли крови на ковре, упавшие с разбитой губы, потом спотыкаюсь и падаю на четвереньки. Я вижу, что ты собираешься пнуть меня в живот с ноги, но в последний момент удерживаешься, ведь ты не убивать меня пришел. Поэтому ты хватаешь меня за волосы, оттягиваешь голову назад и снова бьешь по лицу, на это раз не кулаком а ладонью. Раз, другой. Щеки горят, на твоей руке остаются разводы от крови. Кровь размазывается по щекам, смешивается со слезами. ты останавливаешься и отпускаешь мои волосы, переводишь дыхание.
- Ну что, - твой голос почти спокойный, но можно расслышать в нем звенящее напряжение, а возможно и скрытую угрозу. Впрочем актерского мастерства тебе не занимать. - Этого ты хотел? Этого ты добивался, а?
- Д-да, - сглатываю кровь, прижимаю руку тыльной стороной к губам. Больно, жжется.
Вытираю слезы, продолжая стоять на коленях на полу, перевожу дыхание. Если ты сейчас попытаешься ко мне прикоснуться, я отдернусь или даже закричу. И когда ты делаешь движение в мою сторону, я отшатываюсь, прикрывая руками лицо. Ты садишься на корточки и внимательно на меня смотришь, чуть наклоняешь голову.
- Полегчало?
Можно даже услышать заботу в твоем голосе. Какой ты все же милый.
- Да. Спасибо.
Ты киваешь, опускаешь глаза, потом снова смотришь на меня, оценивая причиненный ущерб. Ты все-таки молодец, даже не выбил зуб, хотя я был уверен, что у тебя не получится так аккуратно. Тем более что я такой неудачник. Я глубоко вздыхаю. Ну и вид у меня сейчас должно быть. Лицо все в крови, в слезах, сам чуть ли не дрожу и стою на коленях на ковре в собственной гостиной. Поднимаю взгляд к потолку, шепчу одними губами
- Курить.
Ты не вставая достаешь свою пачку, протягиваешь мне. Когда я пытаюсь прикурить, руки у меня почти не дрожат. Не дрожат так, как на протяжении всей ночи. Это того стоило. Губа начинает саднить, дым обжигает горло, сдавленное от многочасовых рыданий. Но мне уже лучше, на самом деле. Ты тоже закуриваешь, и мы сидим друг напротив друга, ты на корточках, я на полу, и курим, глядя каждый в пол и время от времени бросаем друг на друга косые взгляды исподлобья. Пока мы молчим я снова начинаю думать. Лучше б я разучился думать и не думал больше никогда. Но я не разучился. Снова поежился как будто от холода, делая жест, будто собираюсь обхватить себя руками за плечи. Ты ловишь меня и протянув руку хватаешь за рукав, притягиваешь к себе, сам встаешь на колени. я делаю один шаг ползком и оказываюсь рядом с тобой. Утыкаюсь носом куда-то в грудь, оставляя кровавое пятнышко на светлой рубашке. Пытаюсь отстраниться, но ты меня не пускаешь, обнимаешь рукой за плечи и держишь, продолжая курить свободной рукой.
- Чего бы ты сейчас хотел? Говори мне честно, не выдумывая.
У меня даже мысли останавливаются от неожиданности вопроса. Сейчас? Да, пожалуй, что ничего. Но нет, это не честно. Я уже не хотел, чтобы меня избили до потери пульса. Но это не значило, что меня ничто больше не интересовало. Хотел бы, чтобы зазвонил телефон, в трубке звучал его голос, и все что случилось, оказалось бы сном.. Нет, это уже выдумки. Чего бы я хотел сейчас, не придуриваясь, не впадая в крайность, дальше уже некуда, не прикидываясь, что у меня уже все в порядке? В голове медленно, но четко формировался ответ. Честный, без неисполнимых фантазий, но слишком откровенный чтобы я его сказал.
- Не могу..
- Я сказал, говори. Скажи мне, ну?
- Я.. хочу.. близости, - каждое слово давалось с трудом, и если б не приказной тон, я бы ни за что их не произнес вслух.
Ты обхватываешь ладонью мое лицо, отрывая его от себя и заглядывая в глаза. Я должно быть до крайности жалок в этот момент. Я бы никогда никому не позволил меня таким видеть. Тем более тебе. Именно поэтому ты на меня сейчас смотришь. И мне снова хочется плакать. Но уже не от боли, физической по крайней мере. От облегчения. Дальше уже просто некуда, больше уже нечего стыдиться.
Чувствую как слезы жгут глаза, зажмуриваюсь, не успеваю их открыть, как ты быстро целуешь меня в губы, в тот угол, где нет ссадины. Целуешь, потом отстраняешься, будто пробуя на вкус и осознавая, нравится он тебе или нет. Потом целуешь еще раз, пауза короче. Потом снова. На этот раз с претензией на настоящий поцелуй. Все внутри у меня обрывается и падает в бездну. Там уже нет ни боли, ни горя, ни стыда, ни совести, ни отчаяния. Там просто ничего нет, пусто, совсем пусто. Нет даже мысли о том, что надо отодвинуться, покачать головой, попросить прощения. Только пустота и тишина. Я не могу тебе даже ответить, только открываю губы, не обращая внимания на то, что нижняя снова кровоточит, и чувствую на них твое дыхание. Если б ты как то дал понять, что тебе это не нравится, что тебе противно, или что ты как-то через себя переступаешь, тогда я бы наверное смог тебя оттолкнуть. Но ты просто целуешь меня, гладя по щеке, целуешь, не отпуская мои губы, наверное, чтобы не дать вставить ни слова, ни вздоха. Кажется, я опять начинаю плакать, только беззвучно, догорает сигарета, едва не роняю ее на ковер. Где-то тут была пепельница. Ведь была же я знаю. Мягко отстраняюсь, дотягиваюсь до стола, бросаю окурок, и сам прижимаюсь к тебе, кладу руки на плечи и жду, потому что я не мог бы принять это решение в одиночку. Ты затягиваешься и выбрасываешь окурок, медленно выпускаешь дым в сторону, как будто вздыхаешь, а может просто вдыхаешь поглубже и кладешь ладонь на мой затылок, наклоняешься и продолжаешь целовать, взъерошивая волосы. Значит, ты не передумал. Потому что если передумаешь, я, наверное, никогда больше не смогу улыбаться, а значит не смогу существовать. И я начинаю целовать тебя в ответ, закрываю крепче глаза, ищу губами твои губы, ищу тебя кончиками пальцев, с каждым прикосновением все крепче цепляясь за тонкую ниточку, связывающую меня с реальностью, подвешенный за эту ниточку, я болтаюсь на краю пропасти, и твои руки помогают мне удержаться на этом краю. Ты наверное сам не знаешь что делать, но почем- то делаешь именно то что потихоньку выводит меня из забытья. По телу пробегает первая сладкая дрожь, когда твои руки задирают мою футболку, гладят по спине снизу вверх и обратно. Я обнимаю ладонями твое лицо и целую в губы легкими короткими поцелуями, и в каждом следующем чувств становиться немного больше. Пустота внутри сменяется теплом, нечетким, хрупким, но живым, и я уже не хочу это отпускать, не хочу отпускать тебя, не могу. Ты стягиваешь с меня футболку. У тебя такие теплые руки, такие чуткие, я не поверил бы что ты можешь разбить лицо с одного удара, если б ты этого не сделал раньше, если б ты раньше до меня дотрагивался так, как сейчас. Все отчетливее вибрации изнутри, все сильнее дрожь, но теперь она заставляет тихо стонать на выдохе, отпуская твои губы. Ты начинаешь расстегивать мои джинсы, стягиваешь их с меня, а я крепче обнимаю тебя за шею, изгибаясь в твоих руках, улавливая каждое их движение напряженным телом. А потом укладываешь меня прямо на ковер. Не толкаешь, не роняешь, именно укладываешь, так, будто я фарфоровая кукла, и ты боишься меня разбить. Или может, ты просто думаешь, что с меня хватит грубости. В этой жизни. Я закрываю глаза и жду, ловя тебя не глядя кончиками пальцев, притягиваю к себе за воротник, касаюсь языком твоих губ, на них привкус сигарет, хочется распробовать его как следует, чтобы не забыть. Я не хочу его забывать, но ты не сможешь больше уже мне его напомнить, и у меня есть только одно мгновение чтобы его запомнить на будущее - сейчас. А потом уже не будет этого привкуса, не будет ни рук, ни пальцев, ни дрожи в коленках, когда я обхватывал ими тебя, устраиваясь поудобнее на неудобном ковре, потом ничего уже не будет.. потом.. нельзя сейчас об этом думать, когда ты все еще здесь и никакое потом не наступило. Нельзя опять поддаваться гложущему ощущению пустоты изнутри, которое будет точить нити над бездной, превратившие меня в марионетку всегда за несколько недель. Опять.. опять я возвращаюсь к нему мыслями, и.. ты прижимаешь меня к полу и медленно входишь, возможно, чуть медленнее, чем я привык, но это даже хорошо. Мне с тобой становиться хорошо, с каждой секундой все лучше. только не отпускай меня, не отпускай меня, я не хочу, чтобы мне опять было..
Начинаю стонать громче сквозь зубы, и вместе с тем прижимаюсь к тебе всем телом, судорожно комкая пальцами в рубашку, вцепляясь в нее как в последнюю нитку над пропастью. Я просто хочу раствориться в тебе сейчас, перестать жить, перестать существовать, перестать думать, просто перестать. Вдруг как будто я резко прихожу в себя, и на место пустоты возвращаются разом все эмоции, которые я должен был испытать в это время, и щеки заливает румянец. Я едва не отворачиваюсь от тебя, потом бледнею от ужаса, а потом прикусываю губы от удовольствия, и все это происходит почти одновременно, превращаясь в один глухой протяжный стон, и, кажется, я расцарапал тебе шею ногтями. Только не отпускай меня.. только не заставляй меня сейчас вспоминать о том, что ты меня отпустишь, выпустишь из рук и никогда больше не прикоснешься, так как сейчас. И твои движения становятся резче и глубже, а потом ты закрываешь мне рот поцелуем, и стонешь мне в рот, так, что одного этого звука мне хватает, чтобы кончить.
Голову заливает белый туман, а спустя мгновение, когда он рассеивается, ты уже не двигаешься, ты кладешь голову мне на грудь, тяжело дышишь и не двигаешься. А я дрожащими по-прежнему пальцами глажу тебя по голове, осторожно, боясь дотронуться как-то не так. Хотя какое тут уже может быть не так.. Все уже не так. Никак. Совершенно.
Опять возвращается пустота и желание рыдать, накрыв голову подушкой. И тогда ты поднимаешь голову и немного сонным взглядом смотришь на меня, а потом целуешь. Проводишь пальцем по щеке, ласково, как никто и никогда, и я едва сдерживаюсь, чтобы попросить тебя не уходить от меня, не оставлять меня больше одного в пустой квартире, но вовремя спохватываюсь, осекаюсь не произнеся ни слова. Ты и так сделал все что мог, и даже больше. Намного больше. Благодаря тебе я снова начал чувствовать, чувствовать какие-то эмоции, чувствовать, что такое физическая боль, и передумал резать вены, чувствовать прикосновения, и тепло, и близость. И я должен тебя просто отпустить.
Потому что почувствовал, как я тебя на самом деле люблю.
@темы: KRAMER VS. KRAMER, Deep Evil, Arizona Dream
-
-
25.07.2008 в 13:10-
-
25.07.2008 в 13:11-
-
25.07.2008 в 13:14Я просто влюбилась в эти много букавок+)))
-
-
25.07.2008 в 13:23-
-
25.07.2008 в 13:25Стыдно???? Покусаю за это. А ну вешай, чего стыдиться? все свои^^
-
-
25.07.2008 в 13:34